…а я сварил двойной эспрессо
По крепости и по объёму,
Да, я сварил двойной эспрессо –
Не пью я кофе по-другому –
Я отхлебнул глоток эспрессо,
Горячей горечи поклонник,
И тьмы развеялась завеса,
И ангел сел на подоконник…
Он улыбнулся…перегнулся…
Он подмигнул мне, будто другу,
Я подошёл – и как проснулся,
И как очнулся с перепугу:
В окне открытом дом напротив
Валился навзничь, будто пьяный,
А мне-то что? – Я был не против:
Вали отсюда, окаянный,
Пусть валят все к чертям собачьим!
О, как они мне надоели:
То им не смейся, то не плачь им,
То спать не смей в пустой постели,
То не дыши горячим паром,
То ты на них морозом веешь,
То им не верится, что даром,
То жаль, что даром не владеешь,
То тут не так, то там не эдак,
То громко им, то втихомолку,
То не похож на предка предок,
То от потомка мало толку,
Не всласть отпил, не в масть откушал,
Не воровал, зато попался…
Я говорил, а ангел слушал
И всё кивал, и улыбался,
Я говорил – а чашка стыла,
А как прибавилось простору:
Упавший дом взяла могила,
Свободу предоставив взору,
И видел я дома другие,
Ещё не знающие боли,
Светящиеся, как живые,
Молящиеся поневоле…
А я-то знал: молиться поздно,
А мы-то с ангелом смеялись, -
Просите слёзно, хмурьтесь грозно –
Допрыгались…отхлопотались…
И мы зевнули, потянулись
И сплюнули, прощаясь с миром,
И напоследок затянулись,
Я – сигаретой, он – эфиром,
И он в четыре пальца свистнул,
Аж вздыбились на крыльях перья,
И в кулаке пространство стиснул,
Как плоть – в капкане междудверья,
И - гром с огнём, и кровь – потоком,
И билась насмерть туча с тучей,
И провода, дрожа под током,
Забились в приступе падучей,
И тут уж ангелу второму
Нашлась работа – честь по чести –
И закричал он, вторя грому,
И я не устоял на месте,
И, падая, увидел море,
Что шло стеной на стену суши,
И радость умерла от горя,
И горе иссушило души,
Но я не умер, я поднялся,
Покинул я немое тело,
И третий ангел смело взялся
Не за своё, казалось, дело,
И звёзды, сотрясая небо,
Обрушились на мир кипящий,
И кто просил воды и хлеба –
В себе посеял дух скорбящий,
И был четвёртым ангел тёмный,
Мятущийся во гневе диком,
Внушал он ужас неуёмный
Своим смертоподобным ликом,
Он глянул – и не стало света,
И землю лёд сковал навеки,
И сердце Нового Завета
Забилось в каждом человеке,
И встал из бездны ангел пятый –
И тенью крыл его покрылся
Армагеддон, огнём объятый,
И чёрный дым с небес спустился,
И ядовитой саранчою
Уже беззвёздна, ночь звенела,
И стать загашенной свечою
Свеча горящая хотела,
И ангел был шестой подобен
Коню с хвостом змеи гремучей,
Он на дыбы, горяч и злобен,
Вставал над раскалённой кручей,
И всех, ещё живых доселе,
Он гнал над пропастью по краю –
И в этой страшной карусели
Я вспомнил всех, кого не знаю,
И ангелу седьмому было
Уже не нужно появляться,
Но он возник, как Божья сила,
Чтоб навсегда во мне остаться,
И грянул Суд над Вавилоном,
И разом мёртвые восстали,
И всюду стон стоял за стоном,
И горше не было печали,
И я увидел три шестёрки
На лбу невиданного Зверя,
И веки хлопали, как шторки,
И разум мерк, себе не веря,
И занесла десница рока
Отмщенья меч над века выей:
«Зачем забыли речь пророка?
Зачем, слепцы, не вняли вы ей?!»
И глад, и мор, и плач, и пламень,
И запоздалые молитвы,
И камень восставал на камень,
И битвами сменялись битвы,
И не было уже, по слухам,
Ни пяди, где б родился колос –
И вдруг расслышал я над ухом
Надтреснутый отцовский голос:
« Ещё не время быть Голгофе,
Не торопись, ещё успеешь,
Свари-ка нам, сыночек, кофе,
Свари, как только ты умеешь!» -
И никого я не увидел:
Любимые меня забыли,
А те, кого я ненавидел,
Во мне самом меня любили,
И не было со мною рядом
Отца, и было всё на месте,
А где Господь с его отрядом
Вершителей верховной мести?
А эта траурная месса,
Смешенье доминант и тоник? –
И опустилась тьмы завеса,
И я присел на подоконник,
И я сварил двойной эспрессо
По крепости и по объёму,
Да, я сварил двойной эспрессо –
Я не умею по-другому –
Ночь за окном вздыхала тяжко:
Она, бедняжка, жить желала,
И молча остывала чашка…
И чашка молча остывала….
4. 03. 04.
|
Новости
Чаты
88:88 
