Архив

Ночью кромешной, где-то в четыре часа,
К нашей стоянке неслышно вышла лиса.
Вспыхнули фосфором два внимательных глаза.
Море свободно дышало себе внизу.
Не было сна ни в едином лисьем глазу,
Страха тем более не было в них ни разу.
Не суетясь и лишнего не говоря,
Я осторожно нашарил трубу фонаря,
Кнопку нащупал, прицелился в черную бездну.
Но за секунду до вспышки, разбившей мрак,
Кто-то сказал: «Убери свой фонарь, дурак.
Ты не успеешь заметить, как я исчезну».
Вспышка. В мешке ночном разошелся шов.
Из ниоткуда раздался ничей смешок.
Воздух качнулся. Птица зашлась в смятенье.
Тьма ощетинила угольные усы —
Не было в ней ничего, никакой лисы:
Ни внимательных глаз, ни следа, ни тени.
Ныне, когда, раздражая, зудя, дразня,
Кто-то с незримых высот глядит на меня,
Вскидываюсь, вперяюсь во мрак, но слышу
Голос, извечный и ровный — как снег, как дождь:
«Угомонись. Не заметишь, как пропадешь».
Я вспоминаю лису, смиряю дрожь
И оставляю в покое Того, Кто Свыше.