Городецкий Олег

Всесильный бог погоды много дней как залил зенки,
забыл дела, как в школе первый класс на переменке,
и скрылся от вопросов в свой заоблачный сераль.
Но календарь, угрюмо скособочившись на стенке,
упрямо утверждает, что на улице февраль.

Давно сугробы выцвели, давно сошли на кашу.
Зима - когда-то наше всё - теперь уже не наше;
она сдаёт позиции. Легко, за пядью пядь...
От вечера до вечера соскальзывают в кашель
проклятые гриппозные плюс два, плюс три, плюс пять.

Стучат по крыше градины - крупны, как чечевица.
Зачем куда-то улетать в такую зиму, птица? -
и здесь неплохо кормят, и не холодно ничуть.
В такое время встретиться сложнее, чем проститься,
и миражом мелькает ускользающая суть.

А на скамейке замерли торжественно вороны
и выглядят серьёзнее министра обороны,
распоряженья глупые бормочут нараспев.
Зима, в твоём оружии закончились патроны,
и ты сама закончишься, начаться не успев.