Зив Михаил

Снова шаги возвращаю оттуда, где взял, -
Из одеял инфантильного страха пространства.
Волнам кусачим не я эту пропасть вменял.
Свитером воздуха не одевал горлопанство.

Вновь я про зимний и пагубно ветреный день.
Снова про море и ту анфиладу иллюзий,
Где оскребая о стены дождя дребедень,
Тащишь к седеющей музе расхристаный города узел.

Каждому хочется выкрикнуть: «Боже, поми…».
В смысле – «пойми». Только так, как мне пристально нужно.
Что же тот рай, если вечность всегда на помин?
Что же нам ад, если жизнь, что и речь, безоружна?

Вражеский свитер от ветра и боли надев,
С веком сражаться двусмысленно жадной любовью.
Море и небо даны впопыхах нараспев –
Трубчато время сосать, ощущая уже послесловье.
Снова шаги возвращаю оттуда, где взял, -
Из одеял инфантильного страха пространства.
Волнам кусачим не я эту пропасть вменял.
Свитером воздуха не одевал горлопанство.

Вновь я про зимний и пагубно ветреный день.
Снова про море и ту анфиладу иллюзий,
Где оскребая о стены дождя дребедень,
Тащишь к седеющей музе расхристаный города узел.

Каждому хочется выкрикнуть: «Боже, поми…».
В смысле – «пойми». Только так, как мне пристально нужно.
Что же тот рай, если вечность всегда на помин?
Что же нам ад, если жизнь, что и речь, безоружна?

Вражеский свитер от ветра и боли надев,
С веком сражаться двусмысленно жадной любовью.
Море и небо даны впопыхах нараспев –
Трубчато время сосать, ощущая уже послесловье.