Гагуа Дмитрий

Играй по старой памяти, играй
этюд в провинциальном До-мажоре!

...а август густ, как мед - горяч и горек,
переполняет, льется через край,
стекает вниз вскипающей волной,
захлестывает, настигает, топит,
смывает имена, уносит шепот
и льнет к виску - усталый и хмельной.

И кажется: скупа, суха на слух
та беглость пальцев - алгебра гармоний,
рассчитанная вдробь по метроному -
и первый звук так робок, зыбок, глух...
Но нет, повремени, оборотись -
под простенький мотив этюда Черни
взмывает ввысь твой вечный, твой вечерний,
твой белый город, птичий парадиз.

Из сумерек к прозрачным облакам
пролеты гамм - как лестничные марши.
Мы - ах! - еще не смертны, просто - старше,
спокойней, что ли, крепче... В такт шагам
мажор, ажур пассажей, взмах крыла -
и звонче, строже, чище строй аккорда.

...Даруй мне силы петь, срывая горло
до хрипа, в кровь! И водку пить с горла.

Когда воскресну - встретимся в раю.
Там, на закате выжженном, бездонном
ты волосы распустишь и ладони
подставишь под тягучую струю
дымящейся летейской тишины.
Там, наверху, где время - не помеха,
багровым ветром, ярким всплеском эха
все вздохи и слова искажены.

На взморье продолжается война.
Ночь плавится в глазах твоих, и шорох
чужих теней в углах, простенках, шторах
сродни броженью темного вина.
Но много слаще смертного греха
и губы, приоткрытые к разлуке,
и привкус жизни, тающий по кругу
в строке полузабытого стиха.
Всё сбудется. Начнут сбываться сны,
а на рассвете - в тягость ли, во благо -
ты запоешь. И больше - сможешь плакать.
Затем - дышать настоем белизны...
Чаруй и царствуй! Лето напролет
владычествуй, повелевай, покуда
весь день, с утра плывет волна этюда,
и нет конца. И август густ - как мед.