Аранович Олег

Мы все одну играем пьесу
В неясном жанровом ключе,
Здесь кто-то требует прогресса,
А кто-то молится на Че

Признаем честно: Че Гевара –
Известный экспортёр «добра»,
Но всем беда с его товаром,
Что сгнил ещё позавчера.

Ведь все желают жить богато,
Как и в былые времена,
Мы режем глотки, ради злата…
Глотки дешёвого вина

Нас непомерно возбуждают,
На баррикады нас зовут,
И кто-то горько вопрошает:
«Ужель и ты, мой добрый Брут?»

Пускай империя прогнила,
Она прекрасна, чёрт возьми!
Как много раз всё это было:
Все договоры меж людьми

Идеи ради нарушались,
А на последствия плевать,
И, пусть не все на то решались,
Не всем хотелось убивать,

Но всех всосала мясорубка
Борьбы за чьи-нибудь права…
Вожди раскурят мира трубку,
Когда страна едва жива.

Среди дымящихся развалин
И плача вдов, калек, сирот
Бредёт поэт, и он – в опале,
Ему заткнуть мечтают рот

Имперские бояре в шубах,
И весь цензурный комитет
Кричит:»Садись-ка ты, голуба!
Заткнись, хотя б на десять лет!»

А в театре – новенькая пьеса:
«Восстановление страны», -
А жертвы этого процесса –
Забудь, кому они нужны?

Париж, известно, стоит мессы,
И разрастается процесс:
О нём трубит с восторгом пресса,
И уцелеть под этим прессом –
Восьмое чудо из чудес.

Маразм крепчал. Крепчала пьеса,
Героев реплики – на бис!
Поэт опальный – шут, повеса,
Боярам преподнёс сюрприз.

Он вместо нужных гордых песен
Стране молчащих дураков
Вдруг заявил, что власть есть плесень,
Напомнил всем про звон оков.

Тот звон, отнюдь не колокольный,
Летел давненько по стране,
Он будоражил недовольных,
И – ужас! – слышен был вовне.

Летел тот звон на всю планету,
Что неудобно для бояр,
Пирующих сегодня где-то
Под неумолчный визг фанфар.

Ведь наши бритые бояре,
Превозносящие Петра,
Предпочитают жить в угаре,
Жить так, чтоб свежие ветра

В страну совсем не проникали,
А описание оков -
Ах, утоли моя печали…
Страна боялась сквозняков.

Сквозняк всегда чреват простудой,
Кого-то может разбудить…
То – не поэты, то – Иуды!
За ними надобно следить.

Допустим, даже есть обиды –
Не стоит вслух о них трубить:
Ведь наша зрячая Фемида
Ещё на звук умеет бить.

«Погиб поэт- невольник чести…»
Как правильны сии слова,
Народ, навалимся все вместе!
Дабы поэта голова

Конечно, - с отсечённым жалом,
Как это делалось и встарь,
Собою молча украшала
Прекрасно изданный букварь