Ружников Дмитрий

Льдом укрылась и нет Ангары
избавления жди весной,
а пока рыболов надеждой горит
и над пропастью спит невесом.
Ему видится изгородь звёзд,
может это сверкание блёсен,
или кто-нибудь полюс разнёс
и развеял от неба до плёса.
Ему ведома вся подноготная рек,
городков, мегаполисов, сёл,
но его же не зрит ни один имярек
разглашающий, что спасён.
Мог повыше забраться, мог
возлечь на слепящем ложе,
но он здесь, ведь пропасть у наших ног,
а не мы у её подножья.
Словно на тонких ниточках
в остросюжетном качании
тешит надежда – выручат,
выходят тёплым чаем.
И расплавится грусть в подсвечнике
и низринется воск меж полов,
и ты спятишь, сорвавшись в вечности,
покуда – решит рыболов.
Боль укрылась
и оттиском лишь: "Мирись",
на челе храмины – векам.
Ищут нищие в чаще ирис,
а находят его в руках.