Клугер Даниэль

Придавлен Питер летней духотой,
Дни мокрые на вороте не виснут,
Наполнен воздух плотной суетой
Нелепых мыслей, и костями стиснут
Несчастный мозг. Но где найти еды?..
Густой навозный запах от воды,

Он брел по Питеру, а чувствовал иной,
Нездешний город, никогда не бывший.
И чувств его душевный перегной
Казался лишним, как зевок застывший.
Везде леса, извёстка и кирпич,
Но над полкáми где-то брошен клич.

Над Аустерлѝцем, между тем, в тиши
Вставало солнце, будто снова битва.
Нелеп мундир Мюрата, а Грушѝ,
Похоже, позабыл, что значит бритва.
Вздыхая тяжко, молвит Родион:
«Но что же делать? Я – Наполеон».

И, мысля так, рассудку вопреки,
И прихватив топор, исполнен бреда,
Плывет он тихо вдоль Невы-реки
И шепчет странным голосом: «Победа!»
Дрожащей твари вянущий цветок,
Стихи читает, что припомнить смог.

«Но император, то есть славный воин,
Чьи приказанья скоры и ловки,
Убив старуху, будет ли достоин
Европой властвовать и слать на смерть полкѝ?» –
Смятенно думал бредящий студент,
Отодвигая роковой момент.

Меж тем, темнело небо, заходило
Светило, и опухло от жары.
В Пассаже кто-то видел крокодила,
Готовил Чернышевский топоры.
Что было, то и есть – давным-давно,
И всё размеренно, всё неподвижно… Но

Уже глядит сурово Меркадер,
Из-под чепца старухи – эспаньолка...
Процентщица, революционер,
На Сонечке – крахмальная наколка,
Она идет на службу до утра…
Над всем висит созвездье топора.

2023