Бяльский Игорь

                            Фиме                     

Берёзы. Россия. И слов этих -- два.
А прочих красивых -- полно в словарях.
Неважно. Моя не болит голова,
что крейсер, и тот назывался "Варяг".

И мы не сдавались. Горели глаза,
и факелы к звёздам летели в ночах.
Сейчас -- да сумею ли пересказать
и вновь отогреться хотя бы на час?

И струн услыхать полыхающий звон,
когда по-над лесом взойдут небеса?
Волшебный огонь, да немало сторон,
куда разлетелись его голоса.

Россия, любимая... Что говорить.
И дружбы остыли, и угли костра.
И так ли наивен лихой колорит
всё той же картавинки в новом "ура"?

Берёзы, любимые... Что горевать?
О тех, кого нету? Об эре обид?
Кудрявы... И снова придут корчевать
нездешней курчавости эритроцит.

Берёзы России... Россия берёз.
И хватит.
Но если по-новой начать,
светло в небесах и алеет печаль
двух этих неотъединяемых слёз.

1983