Бяльский Игорь

                                        Владимиру Фромеру

Как эта собака нерусской однако породы
конечно нерусской но северной что ли лохматой
томится у двери в ночи духотою объятой
не в силах убраться подальше от этой погоды
и молча ложится на как бы холодные плиты
такими глазами глядит что недолго и спиться
и можно конечно смеяться границы открыты
да только и там заграница везде заграница

как эта собака вздыхает и дышит неровно
дискретно сказал бы когда б у нерусского слова
значения здесь не случалось и вовсе иного
такого что даже себе не признаться дословно
забыться конечно забыться и вновь засыпает
готова сорваться на зов неусловного знака
и в плиты скребётся и логово что ли копает
его-то и здесь не случилось как эта собака

но вот уже мчится сквозного глотнув кислорода
хранимый смышлёною грустью нерусского фавна
хозяин не этой собаки а всё же забавно
и даже по-своему славно и тоже природа
ни внутренний голос ни поиски внешнего вида
баранка зажата в руках и в зубах сигарета
и мимо летит филистимских глазниц минарета
и мимо подсвеченной загодя башни давида

о чём же грустится ему ни гэбэ ни шабака
чего он казнится куда он болезный несётся
от жизни конечно двоится но всё удаётся
ну скажем почти удаётся а эта собака
да ладно собака подумаешь тоже морока
зачем он глядится в руины библейского мрака
конечно любовь состоит из любви и порока
а вот из любви и любови       как эта собака