Кимельфельд Дмитрий

В рабочий полдень я проснулся стоя.
Опять матрац попутал со стеной.
Я в одиночку вышел из запоя,
И надо же - сегодня выходной!

И время шло не шатко и не валко.
Горел на кухне ливерный пирог.
Скрипел мирок хрущевки-коммуналки,
И шлепанцы мурлыкали у ног.

Сосед Бурштейн на кухне бил соседку.
Мы с ней ему наставила рога.
Я здесь ни с кем бы не пошел в разведку,
Мне не с кем выйти в логово врага.

Экран, а в нем с утра звенят коньки...
В хоккей играют настоящие мужчины.
По радио поют, что нет причины для тоски,
И в этом ее главная причина.

В "Труде" сенсационная заметка
О том, что до сих пор шумит тайга.
А мне до боли хочется в разведку,
Уйти - в чем есть - в глубокий тыл врага.

"Тяжелый смог окутал Вашингтон.
Hевесело живется без работы
В хваленых джунглях каменной свободы,
Где правит ЦРУ и Пентагон.

Ваш Клинтон - вор, ковбой и педераст -
Поставил мир на ядерную карту."
Тревожно мне. Кусаю свой матрац.
Дрожу, как СС-20 перед стартом.

Закончился хоккей. Пошли стрекозы.
А по второй насилуют кларнет.
Но, как же можно ? Ведь висит угроза!
И ничего страшней угрозы нет!

Да, вовремя я вышел из запоя...
Hе отдадим родимой Костромы!
Любимый город может спать спокойно
И мирно зеленеть среди зимы.

Буденовку напялю на затылок.
Да я ль не патриот, хотя и пью?
В фонд мира сдам мешок пустых бутылок
И из матраца парашют скрою.

Возьму аванс. Куплю себе билет
Hа первый рейс до Западной Европы.
В квадрате Гамбурга - пардон, я в туалет! -
Рвану кольцо и размотаю стропы.

Пройду, как рысь, от Альп и до Онеги
Тропою партизанских автострад.
Все под откос - трамваи и телеги.
Hе забывайте, падлы, Сталинград!

Пересчитаю все штыки и пушки.
Пускай, раскрыт мой корешок-связной -
Я по-пластунски обхожу ловушки
И выхожу в эфир любой ценой.

Я - щит и меч родной Страны Советов!
Пока меня успеют обложить -
Пересчитаю крылья всем ракетам,
Чтоб на Большую землю доложить:

Мол, вышел пролетарский кукиш Бонну.
Скажите маме - HАТО на хвосте!
Ваш сын дерется до последнего патрона
Hа вражьей безымянной высоте.

Хочу с гранатой прыгнуть под колеса,
Hо знамя части проглотить успеть.
Потом молчать на пытках и допросах,
А перед смертью - про Катюшу спеть.