Борис Филиппский "Неоконченные воспоминания"
«… чего не говори, всё будет мало
Такой светильник разума угас
Такое сердце биться перестало…»
М. Кочетков (из песни)
Как-то всё не так. Каплаша, вот уже сорок дней, как приходит поговорить со мной. Мы говорим обо всём… Ночами напролёт…. На мой вопрос, кто же теперь будет храпеть мне на ухо на фестивалях? Пожимает плечами и как всегда говорит, ну, прости, родной… У него теперь много времени на разговоры, есть время, которое вечно…
Памяти моего друга Сергея Делеоровича Каплана.
Столько много пребывали вместе, что приходилось видеть ….. Видеть его самим собой, уставшим от постоянных гостей вокруг сутками. И оставаясь с собой, после утреннего уже расставания, как я устал сказать. Наступал момент истины… Как часто не мог ходить от боли в ногах, потому что в пути, потому что нельзя иначе. Сам не поймёт. Загрустит и поедет. Всё равно поедет.
Приходилось делать ему уколы. Прямо в гостинице. Часто.
Когда-то давно, заболели ноги. И что поразительно, даже врачи, хорошие питерские врачи, не могли сказать точно, из-за чего началась болезнь. Грешили, что из-за спорта, он был вратарём в команде по хоккею с мячом, но позже, гораздо позже всё-таки, решили на мини консилиуме, что вовсе не из-за этого, а вот не понятно из-за чего. Каждый февраль Сэрж профилактически лежал в Питере в больничке. Мы толпой приходили его проведывать. С гитарами, с водкой, а Сэргуня лежал на койке и балдел. Весело было. Это в Питере. Питер был его родным городом. У него было много родных городов. Он любил города, любил их из-за его друзей живущих в них. Ибо это было его дорогой. Закончил Тверской университет. Молодой филолог едет работать учителем русского языка и литературы. Помнится, на одном из фестивалей я придумал историю, рассказал её Каплану, ему очень понравилось и мы стали запускать эту утку. Тем более, что действительно было почти так. Когда-то давно, Фенич, на секунду позже затормозил по мокрой траве и его «Волга» чуть ударилась бампером в сосну, так как проскользила по мокрой траве. А Каплан сидел впереди и коленями ударился в торпеду. Ноги болели, но только от физического удара, болезнь была давно. Один раз только я услышал от Каплана, когда мы пришли с Сысоевым домой, после 3-х суточных бродилок, что он инвалид. Это было в контексте – как вам не стыдно, вы и мою пенсию пропили… Я живу на пенсию инвалида… Что мы будем есть…??? Нам с Петровичем не было стыдно, потому что жили мы тогда у Каплана месяцами. И не только мы. Это была такая штаб квартира, в которую постоянно кто-то приходил, кто-то уходил, приходили люди как по очень важным делам, так и просто мимо шёл, да зашёл. Уже гораздо позже, лет 15 назад, помню ( это к примеру, чтобы картинку показать…) как Каплаша попиваючи пиво, звонил, развалясь на диванчике, маме Киркорова, говоря ей, что написал стишок, который Филечке очень бы подошёл. Это было просто в его голове. Сидеть пить с друзьями пиво и делать свою работу одновременно. Помню все наши разговоры, до посинения, до утра, пока кто-то не вырубится. Многие пусть останутся со мной, это были наши личные разговоры о жизни, о наших жёнах и детях, о наших песнях и походах, о здоровье и радостях, о родителях, о чисто мужских наших интересностях. Сэргуня всегда очень всё переживал и при этом его присказка на всю жизнь запоминается, хотя многое, что от него слышали было им просто вобрано в себя из мира, из жизни, из своей мудрой наблюдательности. Вот, например, на вопрос «Как жить дальше…???» он всегда всем отвечал – живите по-совести, а остальное приложится… Многие, поговорив с Капланом, начинали вообще жить другую жизнь, они становились, как бы смиренней, потому что ничего нельзя изменить, когда всё уже произошло. Каплан умел достучаться, он понимал очень много характеров и судеб. Поговорив с ним, люди снова верили в себя и начинали видеть всё с более мудрой точке зрения. Каплан умел научить способных мудрости и терпению. Да и любил он общаться с людьми. Любил. Был. Непривычно. Почему всё не так… Когда-то на мою фразу – зачем ты всех нас убил? Он как-то написал книжицу. Он ответил – Боря, вечная жизнь, это не смерть… А при нашем разговоре о Боге, Библии (как о книге), религиях, он придерживался мнения, что это очень красивая сказка, придуманная очень умными людьми, естественно основанная на истинах, которые нельзя опровергнуть. В Бога он не верил. Он верил в разум. В такой огромный, космический разум, который знает всё ни от того, что он Бог и всё видит, а потому, что иначе быть не может…
Естественно, такой человек, как Каплан не мог быть невидимым. Смеялись мы оттого, что Каплана, как думающего не преследовал, но косился и знал КГБ. Смеялись, собственно из-за того, что был один КГБ-шник на маленький Мончегорск. Из-за этого смеялись, а что Каплан такой гордились. Каплаша бросил тогда клич, что начинает собирать крокодилов всех мастей. И тут понесли… Он потом не раз говорил, что если бы знал, что так будет…. Крокодильчики и крокодилы в Мончегорске, были везде. Всех сортов и видов. И смешных и страшных. Звали их каждого так, как звали того, кто этого подарил… Были большие, были маленькие, кто-то спёр в институте настоящего крокодильчика заспиртованного в такой длинной, специальной банке и припёр Каплану. Она стояла на серванте, как ваза. С крокодилом в ней, конечно. Были мягкие и большие, один точно помню был Панасоник, ласково Панасик. Конечно, Панасик подарил. На нём можно было спать, так как поспать желающих всегда хватало. Кто-то просыпался, кто-то засыпал. Кто-то приезжал, кто-то уезжал. Иногда мы всей компашкой куда нибудь собирались. Концерты, вечера юмора, фестивали. Ездили везде, где что-то намечалось. Хлеб стоил 16 копеек, ревизоров в электричках не было вообще, залезли и едем, песни поём.
Когда-то давно на юге Украины мы тусовались на острове Байда. Тогда ещё фестиваль проходил там, прямо на острове Байда. Их два. Большой Хортица и маленький Байда. Так вот попасть на остров можно было только катером. И катер всегда стоял под парами. И когда с одного берега кричали – Байда, катер давай, по всяким признакам и перекличкам распознавались свои и катер, стремительно шёл встречать гостей. Было классно и весело. Помнится, на этой Байде Каплана почётно приняли в казаки, подарили буханку хлеба, кусок сала и бутыль самогона. Ещё его почётно наградили красными шароварами и нарядили в казака. Было весело. Жили мы, как всегда, в одном домике. Год помню, 1991-й. Приехал прямо на этот фестиваль Клим, с баррикад московских, и рассказывал. Гуляли мы тогда широко, катер не успевал ходить туда-сюда, а потом отвёз последних отъезжающих и стал на отдых. Среди последних был и Каплан. Было это под вечер, смеркалось уже. Мы гуляли дальше, решили ещё чуть побыть на острове до отъезда. Уже под утро слышу, кто-то орёт - катер давай. Я тогда остался из оставшихся бардов за коменданта, и катер шёл только после моей отмашки. Я ору, кто там…??? Он орёт, это Каплан, я ору пошёл в задницу, Каплан уехал давно, он орёт, Боря, да это же я…!!! Я ору, уже узнавая его голос, Каплан, а ты чё не уехал…??? Не было билетов, орёт… Катер пошёл. Жили мы на острове ещё два дня, хорошей такой, отобранной толпой, нас осталось не много, но самые стойкие. Был Саша Кириленко из Ростова на Дону, хороший такой бардик. Утонул в Москве лет 10 назад. Паштет – Пашка Ракушинец из Макеевки, умер. Сердце. Еле до 40 дотянул. Была история такая. Когда кончился запас спиртного, Каплан собрал по всему острову желающих скинуться. Мы, с Паштетом и Китом Петраченко втроём выдвинулись в город Запорожье за новым запасом. Главным был Кит, ему уже исполнилось 8 лет, и мы вполне ему доверяли. Тогда были огромные очереди и маленькое окошко на выдачу. Заняв очередь и понимая, что стоять нам в ней несколько часов мы приуныли. И вдруг к нам подошёл молодой человек и предложил за лишнюю пятёрку взять быстро прямо сейчас. Конечно, даже не думали. Дали деньги и стали ждать. Ждали долго, пока одна сердечная женщина не сказала нам, что зря мы ждём, никто не принесёт нам ничего, что уже и нет никого с чёрного хода. Было обидно, нас кинули. Приехали мы на остров очень расстроенными, но Каплан всё быстро организовал, и были посланы новые гонцы, которые всех порадовали. Вообще мы всегда любили разъезжаться уже после окончания фестивалей, через несколько дней. Было в этом что-то интересное. И приезжать раньше. Уезжали толпой, этакий цыганский хор, покатом лежащий на вокзале. Самое начало осени, вокруг всё в арбузах, билетов нет ни в какую сторону. Купили арбуз побольше и Каплан пошёл договариваться за билеты. При этом, неся перед собой арбуз и пытаясь просунуть его в окошко кассирше в качестве презента. Пришлось катить его через двери. Билеты нашлись на всех. Мы благополучно уехали.
Очень много раз, так получалось, мы ездили с Капланом к нему, на Кольский п-ов, проездом через Москву или Питер… Через Москву чаще, конечно, ибо было у нас там 150.000 друзей… Очень часто зависали у Слона… Квартира Слона была вообще прикол. Маленькая однокомнатная квартира на проспекте Мира, но в ней постоянно находилось от 5 до 25 человек, бывало, бегают стайки людей по квартире, спрашиваю Слона, а кто это…??? Он говорит, не знаю, кто-то из Белоруссии… А те трое…??? Не знаю, отвечал Слон, это из Молдавии... Зато за счёт этого, у Слона всегда был полный холодильник всего… Но Слон страдал иногда. Помню утром застал его сидящего на кровати и обхватившего голову руками. На вопрос, Слон, что случилось? Был ответ, как я устал занимать очередь в свой туалет.
Так вот, к чему я (всё не описать ведь...), ехать от Москвы до Каплашиного Мончегорска двое с половиной суток пути и вот, в дороге, и если учесть, что это наши поезда и наши дороги, случалось много интересного. В основном мы пели песни. Люди собирались со всех ближайших вагонов, попадались знакомые и знакомые знакомых, попадались люди вообще не знающие о таком великом деле, как Авторская Песня. Но все были очень довольны посиделками, тем более, что несли эти посиделки огромный эмоциональный заряд, а душой всех компаний и посиделок был Каплаша. Мы могли, не договариваясь заранее поехать ещё дальше, к Мишке Семененко, например, в Ковдор... Это под самой финской границей, закрытая пограничная зона, проверяют паспорта и спрашивают, цель поездки...??? А мы в баню едем, париться... Был, помню, с нами ещё Мишка Коноплёв... А потом гостили в Ковдоре неделю. Замечательные там друзья, замечательная баня... Володя Петин снимал о нас фильм.
Кировск…
В этом году будет 20-летие «Парада Бардов» в Кировске ( Хибиногорск ), но не будет на нём Каплана. Жаль. Помню, как чудили мы на этих парадах... Все классные, весёлые. Юра Хабаров, Андрей Королёв, Миша Семененко, Анна Петраченко, Инна Гильченко, Лена Расова, Игорь Панасенко, Манюня, Таня Сас и ещё много-много нас было, остались только видеозаписи этих концертов и то, некогда даже смотреть... Каплаша вёл эти концерты... Всё снято, но... Я проезжая через Тверь, купил в уценённых товарах виолончель. За 27 рублей. 2 бубна по 4 рубля и связку наконечников для флагов по 1 копейке за пару. С «виолончленом», как мы его прозвали, мы везде выходили на сцену, долго готовились, настраивались… А потом чудили… Так как по настоящему никто играть не умел. Но было весело. Этот «виолончлен» до сих пор висит у меня на стене и вспоминает наши бродилки.
Донецк.
Это особый город. Родной, до чёртиков. Каплаша полюбил его всем сердцем. Там и сейчас живёт много наших друзей. Конечно Маха. Один из ярчайших представителей нашей песенной тусовки. Маха не умеет ни играть, ни петь, но, я не помню случая, чтобы, приехав на какой либо фестиваль, тем более который недалеко, не увидеть там Маху. Маха, это форэва Авторской Песни города Донецка и Донбасса вообще. Маха, как мать, сестра и подруга всех людей. Конечно, два таких светлых человека не могли не полюбить друг друга. И посему, приезжая в Донецк, Каплаша не мог не пожить у Махи. Просиживали у Махи до утра. Маленькая однокомнатная квартирка, не в центре Донецка, в девятиэтажной панельке. Собирался у Махи весь бомонд из Авторской Песни. Специально не написал донецкий бомонд, ибо это было не правдой. Там были все из разных городов, разных национальностей и разного вероисповедания. При этом это были люди очень разных профессий и разных категорий социального бытия. Шахтёры и директора, врачи и инвалиды, учителя и студенты, люди возраста студента и до старых дедушек весёлых. У Махи в квартире было всегда весело. Помню Каплан приехал с компанией к Махе и была сильнейшая гроза. Ливень, долго. Мы сидели при свечечьках в комнате, нас было человек 15, и у нас кончилась водка. Денег, конечно, тоже не было…
У Махи долго шёл ремонт и на стене не было обоев, а чтобы не пустовало место, так как все художники и поэты, все там рисовали. Мы покупали специально, идя к Махе, набор цветных восковых мелков и рисовали. Рисовали красивые картины, кто-то писал стихи, кто-то умничал… Важничал… Всяко бывало, а водку надо искать. Я пошёл в грозу, и конечно нашёл. И не одну. И не две. Праздник продолжился надолго… Каплаша любил Донецк. Были люди, которые ему не нравились. Но он всегда был сдержан. Когда-то давно, на фестивале в Курске кто-то из толпы зрителей начал орать непристойности, когда Каплан выступал. У Каплаши были стишки о том, что русским тоже тяжело… И после этого, сходя со сцены, проходя мимо меня, опираясь на посох, так это мне в сторону сказал, унесёте меня, если что… И быстро пошёл в ту сторону, откуда кричали. Кто был на сцене, тот знает – со сцены видно всё…!!! Видно, что и где происходит, кто слушает, а кому и не надо, кто трезвый, кто пьяный. И слышно всё…!!! Поэтому, Каплан чётко видел кто это кричал. И сойдя со сцены, быстро пошёл к нему и начал посохом пороть этого кретина… Успел 2 раза… Оттянули его… Если дело касалось чести, то Каплаша не разменивался, шёл так, что остальное приложится… Но, по совести… Донецк он любил.
Харьков.
Конечно Харьков. Очень все дружные и хорошие. Шейнина Танюшка, папа Лёня, наш друг Вовка Олейниченко вечно молодой… Возле которого нельзя женщинам останавливаться. А то полюбит… Валя Валентина… Кофрица… Любил всех Каплан, любил у них гостить. Он ведь был мэром нашего города Проездом. У Вовика постоянно тусовались, приходили гости со всего города, одни уходят другие приходят. Я называл это – доступ к телу продолжается. Моя мама так говорила. Ещё и гитары у Вовы самые хорошие, что и починить можно, у него первосортный материал и инструменты. Как раз по теме… Тоже много не расскажешь, все личные, мужские разговоры, как сидели до утра втроём и болтали… Обо всём, что на ум придёт. Годами… У Танюшки кушать вкусно подавали, все классные собирались, пели песни, шутили, курили папироски. Каплан долго курил, курил исключительно «Беломор-Канал». Много лет. Потом бросил. Ещё иногда просил недавно, дайте покурить, только маме не говорите… Но, понимая, что курить плохо, он бросил… Уже и давно получается… Теперь хоть кури, хоть не кури… Уже…
Москва, Питер, Тель-Авив, Ашдод, мама папа и т.д….
22.01.2011 |
Новости
Чаты
88:88 
